Не существует индивидуальных ответов на то, что раньше называлось Социальным Вопросом. «Криминология, которая остаётся неизменной на уровне индивидуализма, – пишет Джон Брейтуэйт, – это криминология ушедшей эпохи».448 Любая криминология закреплена на уровне индивидуализма и не в состоянии что-либо исправить. Восстановительное правосудие «закреплено на уровне индивидуализма» точно так же, как на этом уровне закреплён протестантизм (его слегка замаскированный спонсор). Здесь, как обычно, идеологии индивидуализма являются врагами индивидуации и врагами личности.

Для арджеев, и не только для меннонитов, социальный конфликт – это плохо! Насилие – плохо в особенности! (за исключением случаев, когда для осуществления восстановительного правосудия требуется насилие государственное). Салливан и Тиффт любят ссылаться на Кропоткина, но Кропоткин однозначно был революционным анархистом классовой борьбы. Они с одобрением пишут о рабочих местах с «восстановительными структурами и практиками», в соответствии с которыми к работникам относятся немного лучше, чем обычно, к их идеям прислушиваются, им разрешена определённая степень самоуправляемого рабства, и они получают стабильный доход. Неважно, что таких просвещённых предприятий не существует. Эти пацифисты конечно одобряют программу умиротворения работников – ещё один из их сценариев по типу льва и ягнёнка: «Когда на рабочем месте существует такой уровень благополучия, чувства зависти и обиды по отношению к [более высокооплачиваемым] коллегам и координаторам [начальникам] значительно уменьшаются. Люди чувствуют себя восстановленными».449 И работают усерднее! Они просто лохи. Вернее, они были бы лохами, если бы существовали. Такого никогда не бывает.

«Координаторы» – это эвфемизм для начальников. Идеология классового сотрудничества, которую бездумно поддерживают Тиффт и Салливан, – это ничто иное (а может быть даже и ничуть не иное) как старая перспектива «прогрессивного управления человеческими ресурсами (HRM)» в исследованиях производственных отношений, которая сегодня почти забыта.450 За долгие спокойные годы, проведённые этими авторами в академии, американское рабочее место стало более суровым местом с более низким реальным доходом, более продолжительным рабочим днём и более опасными условиями, на которые работники, уровень членства в профсоюзах которых резко снизился, оказывают меньшее влияние, чем когда-либо.451 И всё же Тиффт и Салливан интуитивно чувствуют «повышенную чувствительность» начальников к личным потребностям работников!452 Скольких начальников они знают? Очевидно, что за всю жизнь у этих парней никогда не было настоящей работы.

Анархисты должны активно бороться с восстановительными влияниями повсюду. Мы хотим нового мира. Мы не хотим ничего «восстанавливать». Давайте будем львами, а не ягнятами.

Расширение и укрепление ВП прямо пропорциональны его институционализации государством. Если даже некоторые из самых ранних программ ВП сохраняли какую-то автономию от государства – я не встречал ни одного примера, – все они теперь являются лишь второстепенными, вспомогательными частями системы уголовного правосудия. Они находятся на таком длинном или коротком поводке, какой позволяют им суды, прокуроры и полиция в соответствии с местными договорённостями. Решение, как обычно, стало частью проблемы. Своими волюнтаристскими и гуманистическими претензиями ВП в какой-то степени узаконивает систему уголовного правосудия, и возможно это одурманивает некоторых людей, как иногда это делает религия.

Возможно, восстановительное правосудие уходит в прошлое. Внушительный «Справочник по криминологической теории», опубликованный в 2016 г., о нём не упоминает.453

Проблема с реформами уголовного правосудия заключается в том, что ничто никогда никуда не исчезает. Пенитенциарные учреждения (само их название, от слова penitence – «покаяние», обнаруживает сходство с ВП), приюты для душевнобольных, испытательный срок, условно-досрочное освобождение, досудебное отклонение, обязательное школьное обучение, вынесение неопределённых приговоров,454 вынесение определённых приговоров, суды по делам несовершеннолетних, суды мелких тяжб, суды по наркотикам, общественные центры правосудия, общественная полиция, ВП, реинтегрирующее пристыжение – у нас по-прежнему где-то всё это есть, и большая часть – повсеместно. Их сосуществование доказывает несогласованность системы. Но согласованность не является обязательным требованием для социального контроля. В Германии нацистская партия, гестапо, СС, военные суды, государственная полиция, местная полиция и местные суды имели пересекающиеся, часто нечетко определённые юрисдикции. Были следственные тюрьмы, просто тюрьмы, психиатрические больницы, трудовые лагеря и концентрационные лагеря, управляемые различными властями – каждому своё, – каждому, кто столкнулся с кафкианской системой: «путаница полномочий освободила политиков от ограничений морали и закона».455 Избыточность функциональна для систем.

Криминологи-анархисты вероятно мало что могут сделать для делегитимации государства. Но они могут сделать по крайней мере столько же, сколько я сделал здесь. Вместо этого они легитимируют государство косвенным путём, делая вид, что в бархатной перчатке не всегда находится железный кулак. В отличие от меня, они получают деньги за написание книг и статей. Они пишут не те книги и статьи.

Помимо статьи Феррелла 1998 г. на сайте «Социальный анархизм», анархо-криминологи до сих пор, насколько мне известно, не обращались к своим коллегам-анархистам. И Феррелл ничего не сказал о ВП, с которым к тому времени он вероятно был знаком. Программы ВП возникли ещё до того как появились РСЦ, и, к сожалению, они давно их пережили. Но, как и РСЦ, они никогда не привлекали большое количество участников из широкой общественности (или «сообщества»). Большинство людей в целом, как и большинство анархистов и как большинство студентов, изучающих уголовное правосудие, мало или вообще ничего не слышали о ВП, как признают Салливан и Тиффт.456 Это одна из причин, по которой программы ВП остаются нетронутыми, в углу системы уголовного правосудия.457 Никого не волнует, работают они или нет. Они работают для тех, кто в них работает.